Hürriyet / Бурак Кюнтай (Burak Küntay) – 7 июня 2016
Процесс, начавшийся с уничтожением российского самолета 24 ноября 2015 года, создал серьезную напряженность в турецко-российских отношениях.
Хотя под этой напряженностью некоторые упрощенно понимают нехватку российских туристов на южном побережье Турции, особенно в летние месяцы, на самом деле ухудшение и обострение отношений имело гораздо более глубокие эффекты для обеих стран. Если мы начнем анализировать все происходившие до сих пор события, начало и развитие напряженности и, что еще важнее, позиции, которые страны занимали на этом этапе, мы можем упустить главное, а именно — то, что процесс сдвинулся с мертвой точки. Если же говорить о действительно важном моменте, мы должны принять во внимание то, что происходит сегодня, и как будут развиваться события в ближайшие дни на пути урегулирования двусторонних отношений.
Этот процесс, начавшийся с письма президента Эрдогана, вместе с позитивными заявлениями, прозвучавшими после принятия этого письма президентом России Путиным, подошел к многообещающему этапу. Особенную роль сыграл телефонный разговор, состоявшийся между лидерами. Он послужил важным толчком к тому, чтобы отношения продвинулись к еще более позитивной стадии. Министры иностранных дел также провели переговоры, Россия устранила проблемы, создававшие трудности для турецких бизнесменов, и сняла ограничения на посещение Турции российскими туристами, — с этими событиями в отношениях стран начался новый период. Пока события развивались лучше и быстрее, чем ожидалось.
Требования России, о которых долго говорили, включали принесение извинений и выплату компенсаций. Вопрос с извинениями, кажется, решен, хотя его комментируют по-разному. А слова премьер-министра Йылдырыма (Yıldırım) о компенсациях указывают на то, что Турция не будет выполнять вторую часть выдвинутых условий. В то же время, если стороны будут обоюдно демонстрировать добрую волю к нормализации отношений, то эти требования могуть быть удовлетворены, или стороны пойдут на взаимные уступки.
В этой связи главный вопрос заключается не столько в официальных требованиях России, связанных с процессом нормализации, сколько в том, какой дорожной карте Россия и Турция будут следовать на неформальном уровне.
Рассматривать нормализацию отношений только в рамках формальных требований ошибочно. Как и полагать, что нынешняя весенняя пора в двусторонних отношениях прочно обосновалась. Есть вопросы, которые не поднимаются в официальных требованиях, но все еще создают различия в подходах стран по многим моментам, и прежде всего это сирийский вопрос. Если обратиться, например, к заявлениям председателя Комитета Совета Федерации по международным делам Константина Косачева и члена Комитета по международным делам, сенатора Игоря Морозова, то можно увидеть, что процесс нормализации состоит не только из трех пунктов, обозначенных в требованиях, и он существенно связан с политикой Турции в Ираке и Сирии. Иными словами, дело не только в самолетном инциденте. Взгляды двух стран во многом не совпадают в вопросах Сирии, Ирака, Ирана, Израиля, Крыма, Армении и Азербайджана. То, насколько это неизменные мнения, и имеют ли они принципиальное значение, покажет время. Но бесспорный факт заключается в том, что этот вопрос не так прост, как кажется. Террористическая атака в Стамбуле пришлась на момент, когда стороны достигли согласия, а на телах подозреваемых были обнаружены российские паспорта. Все это наводит на размышления о том, что в процессе урегулирования и укрепления двусторонних отношений есть не только две стороны, но и третьи действующие лица, которые время от времени будут пытаться помешать этому сближению.
Совершенно очевидно, что письмо Турции — это позитивное событие, потому что в государственных отношениях и дипломатии условия и конъюнктура регулярно меняются. В этих меняющихся условиях нужно идти в ногу с происходящими изменениями в направлении выгод и интересов своей страны. Вред, нанесенный двусторонним отношениям с точки зрения Турции, как я уже сказал выше, нельзя рассматривать только по оси туризма; это лишь одна грань инцидента, которая прямо коснулась экономики и эффекты которой легко увидеть. Самое главное, что Турция, борющаяся с терроризмом, на данном этапе не должна позиционировать себя против такой важной силы, как Россия, даже если Россия не будет на ее стороне. Но, если мы повернем медаль другой стороной, то увидим, что Россия находится почти в такой же ситуации.
Россия, которая стремится снова утвердить свое присутствие на Ближнем Востоке и занимает очень сложную и четкую позицию по сирийскому вопросу, не сможет достичь большого успеха в своей сирийской политике, если Россия и Турция будут находиться на прямо противоположных полюсах. Ни Турция, ни Россия не пойдут и не смогут пойти на какие-либо внезапные радикальные изменения в своей политике, прежде всего в Сирии и Ираке. В этих условиях ожидать, что отношения двух стран в один прекрасный день нормализуются, словно ничего и не было, не приходится. Поэтому на первом этапе нужно надеяться на то, что вражда между государствами пройдет, и их подходы друг к другу по крайней мере станут нейтральными. А стратегии, которые они будут преследовать в регионе, не наступая друг другу на ноги, но при этом не отрекаясь от своей национальной политики, можно будет видеть и в других регионах.
Даже если сейчас отношения России и Турции не вернутся к старым временам, важно, по крайней мере, отсутствие неприязни и вражды, открытость дипломатических каналов. Кроме того, если страны, у которых припасены определенные резервы, будут при выработке своей политики в отношениях друг с другом обращать внимание на эти моменты, то даже на сегодняшний день это принесет пользу им обеим.
