Carnegie Moscow Center, Россия / Марк Пьерини (Marc Pierini) – 22 февраля 2017
В июле 2016 года, на следующий день после неудачной попытки военного переворота, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган назвал происшедшее «даром божьим», который позволит ему очистить армию и госаппарат от засевших там террористов. Последовавшие чистки действительно оказались колоссальных масштабов. Их жертвами стали не только взбунтовавшиеся офицеры, но и множество оппонентов действующей власти — как реальных, так и мнимых — в местных администрациях, СМИ, школах и университетах, в культуре и бизнесе. Правительство развернуло масштабную кампанию против критиков власти, социальных сетей и так называемых врагов государства. А теперь, после тотальной зачистки, турецкие власти принялись за радикальную перестройку всей государственной системы страны.
Напряженная атмосфера после неудавшегося путча и региональные кризисы позволили турецкому руководству ускоренно приступить к обсуждению новой Конституции, по которой президент получит широкие властные полномочия без особых ограничений. Турции, уверяют власти, нужен сильный лидер, которому достаточно сверяться с мнением граждан раз в пять лет. 21 января члены турецкого парламента одобрили проект Конституции, и 2 апреля он будет вынесен на референдум, если Конституционный суд не даст хода жалобе, поданной оппозиционерами.
Разгоряченные споры в парламенте, однако, показали, что даже внутри правящей Партии справедливости и развития по этому поводу нет единства. За проект Конституции парламентарии голосовали не тайно, а открыто — очевидно, это произошло под давлением руководства ПСР. Фракция прокурдской Демократической партии народов воздержалась от голосования в знак протеста — многие депутаты от этой партии находятся под стражей и ожидают суда. Но теперь только референдум может остановить переход Турции к системе единоличного правления.
По новой Конституции система управления страной радикально изменится. Пост премьер-министра упраздняется, президент будет назначать вице-президентов и министров, а его указы получат силу законов. Глава государства сможет совмещать эту должность с постом лидера правящей партии и, таким образом, будет решать, кто из ее членов заслуживает права баллотироваться в парламент. Президент также усилит контроль над Высшим советом судей и прокуроров — органом, ответственным за назначения в судебной власти. Четыре члена совета будут напрямую назначаться главой государства, еще семь — избираться парламентом, а заместитель министра юстиции будет входить в состав совета по должности.
По новой Конституции президентские и парламентские выборы будут проходить одновременно, раз в пять лет. В результате все внимание будет приковано к президентской кампании, что еще больше снизит значимость парламента. Кроме того, парламент лишится права направлять депутатские запросы в правительство, и кабинет перестанет быть подотчетным парламентариям.
Логику этой системы Эрдоган начал озвучивать уже после президентских выборов 2014 года: раз президент впервые в истории страны напрямую избран большинством голосов избирателей, его политика полностью легитимна и не должна оспариваться законодательной или судебной властью, не говоря уже о гражданском обществе или каких-то других силах. Турецкие власти уверяли, что пришло время адаптировать Конституцию страны к новой политической реальности.
Если новая Конституция будет одобрена, Эрдоган не только получит в свое распоряжение все имеющиеся рычаги власти, но и сможет навязать стране консервативный религиозный строй, отражающий взгляды примерно половины населения Турции. Религиозные консерваторы, считающие, что с 1923 года страна находится под гнетом кемализма, теперь направят общество в нужную им сторону. И сделают это вопреки тому, что на парламентских выборах в июне 2015 года избиратели подали иной сигнал: тогда большинство отвергло политику президента и проголосовало за другие партии.
Если Эрдоган добьется своей цели, он, по сути, разрушит основы светской республики, провозглашенной в 1923 году Кемалем Ататюрком. Тогда Турция стала ориентироваться на западные правовые и культурные стандарты, изменились даже имена граждан и алфавит. Отход от принятой тогда системы приведет к непредсказуемым последствиям в политической и социально-экономической жизни Турции.
Эрдогана в 2017 году ждет несколько испытаний. Ситуация в сфере безопасности и в экономике плачевная, силовые структуры в тяжелом кризисе, а зарубежных союзников у нынешней власти осталось немного. В таких условиях Эрдогану будет непросто достигнуть сразу двух своих главных целей: перейти к религиозно-консервативному устройству общества и единоличному правлению.
Для этого турецкому лидеру, вероятно, придется продолжить объяснять все проблемы страны теориями внутренних и внешних заговоров, еще сильнее давить на либеральную часть турецкого общества, отказаться от перспективы мирного сосуществования с курдами и силой продавить новую Конституцию на референдуме. Это едва ли обещает Турции мирное будущее, хотя, по мнению некоторых наблюдателей, после январского голосования в парламенте оппозиция настроена скорее капитулировать, чем сражаться дальше.
Евросоюз и США понимают, что после референдума Турция, возможно, перестанет быть их партнером и страной, уважающей этническое, социальное и религиозное разнообразие. Укрепление авторитарного режима противоречит членству в НАТО и Совете Европы и поставит крест на идее вступления Турции в ЕС. Быстрее всего негативные последствия проявятся в области экономики.
Некоторые эксперты полагают, что раскол между Турцией и Западом в действительности обрадует европейских лидеров: те, мол, давно мечтают ограничить свои отношения с Эрдоганом вопросами торговли, борьбы с терроризмом и проблемой беженцев. В свою очередь, турецкий президент с облегчением перестанет думать о европейских нормах, внедрение которых в ходе дальнейшей евроинтеграции ограничило бы его власть. Если расчет и вправду таков, обе стороны вскоре убедятся, что негативные последствия развода с лихвой перекроют эти выгоды.
На гражданах Турции сейчас лежит огромная историческая ответственность. На апрельском референдуме будет принято самое важное решение в истории Турции со времен провозглашения Турецкой республики в 1923 году.
