The Guardian, Великобритания / Эндрю Финкель (Andrew Finkel) – 20 декабря 2016
“Провокацией”, направленной на срыв мирных переговоров между Турцией и Россией по Сирии, назвал Владимир Путин убийство в понедельник вечером российского посла в Турции Андрея Карлова. Его турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что нападение на Карлова является «нападением на Турцию, турецкое государство и турецкий народ». Правда, что интересно, оба президента, к сожалению, используют гиперболы, чтобы уменьшить гораздо большее значение этой трагедии со стрельбой.
Это значение объяснил сам убийца —22-летний турецкий полицейский в костюме с галстуком, находившийся не при исполнении служебных обязанностей. «Аллах Акбар! — прокричал он, вскинув револьвер и размахивая им в воздухе. — Не забывайте Сирию, не забывайте Алеппо». Мотивом для него были гнев и желание отомстить.
В такой извращенной и жестокой форме этот самозваный палач выражал недовольство многих жителей Турции, которые чувствуют себя проигравшей стороной в гражданской войне в Сирии. Задолго до этого покушения в Анкаре и Стамбуле прошли массовые демонстрации. Вход в большой двор российского посольства в Стамбуле — некогда царской миссии в Османской империи — на протяжении нескольких дней был окружен щитом из бронированных полицейских машин. Большинство турок не испытывают желания мстить, но многие возмущены из-за гуманитарной катастрофы в Алеппо — и опасаются последствий для своих собственных общин, поскольку трагедия распространяется через протяженную границу.
Недовольство турецкой общественности противоречит общепринятому мнению, согласно которому Турция и Россия могут достичь нового и прагматичного взаимопонимания, чтобы добиться урегулирования в Сирии. Свидетельством существования такой коалиции является трехсторонняя встреча министров иностранных дел (наряду с Ираном) в Москве, которая, несмотря на гибель посла, продолжилась во вторник. Обвинения в покушении в адрес третьей стороны, замыслившей заговор, является попыткой удержать эти переговоры на должном уровне. Однако возможности властей Турции свести на нет неудачные ходы в политике, а вместе с ними и общественное мнение по этим вопросам явно ограничены.
Поэтому, хотя многие отмечают, что Турция отходит от Европы и США, трагедия со стрельбой в понедельник все же указывает на то, что Анкаре не так-то просто завести новых друзей взамен старых союзников.
Подобная демонстрация позиции была в 2015 году в связи со сбитым Турцией российским военным самолетом, который на несколько секунд зашел в турецкое воздушное пространство. Этот инцидент привел к замораживанию отношений и жестким экономическим санкциям. В результате была поставлена под сомнение способность Анкары «разделять по сферам» свои отношения с Москвой — на языке международных отношений это называется «идти и жевать жвачку» (фраза министра обороны США Гейтса означает «делать два дела одновременно», то есть, вести политику «двойного участия» — прим. перев.). Другими словами — ее способность продолжать отношения в области торговли и туризма, но оставаться при своем мнении по многим фундаментальным вопросам.
Отношения улучшились, и обе стороны готовы замять произошедший в понедельник инцидент со стрельбой. И все же, российской стороне будет непросто забыть и простить Анкаре ее неспособность выполнять свои основные обязанности по обеспечению безопасности дипломатов.
И конечно, по-прежнему остаются наиболее принципиальные разногласия. Еще в самом начале сирийской гражданской войны Эрдоган, бывший тогда премьер-министром, поддержал суннитскую оппозицию, выступающую против режима Асада — даже высказав подозрения, что власть негласно поощряет ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) на том основании, что враг его врага — это его друг. Даже когда Турция открыто признала, что ИГИЛ, действительно, является врагом, Анкара заявила, что сделала это лишь для того, чтобы попытаться помешать сирийским курдам освободить северную Сирию, подконтрольную ИГИЛ.
Анкара провела открытую красную линию и заявила, что это не даст курдским бойцам контролировать прилегающую территорию на ее стороне границы с Турцией. Это ослабило ее позиции и возможности остановить продвижение поддерживаемых Россией сирийских войск в Алеппо.
Справедливости ради следует сказать, что, Турция — не единственная страна, политика которой в Сирии провалилась, но она, наверное, единственная страна, заплатившая самую высокую цену. И эта плата — не просто наплыв миллионов беженцев, в отношении к которым турецкий народ проявляет удивительную терпимость. Платой является еще и растущая изоляция Турции — как от Европы, к которой она судорожно пытается присоединиться, так и от Ближнего Востока, где она надеется занять лидирующую позицию.
Большинство европейских стран уже давно отчаялась в поисках возможности повлиять на Турцию и не допустить, чтобы она и дальше пренебрегала гражданскими свободами и верховенством права, или поумерить ее рвение, когда она путает оппозицию с терроризмом. Есть очень серьезное подозрение, что Путина по-настоящему привлекает в Эрдогане то, что он проводит жесткую, безжалостную внутреннюю политику. Однако вполне возможно, что Турция, находясь в одиночестве, чувствует себя не так уверенно, как кажется. Не исключено, что все-еще есть возможность вернуть ее и уберечь от пропасти.
