Newsweek, США / Джон Хербст (John E. Herbst) – 15 апреля 2016
Вмешательство Москвы в сирийский конфликт, возможно, позволило ей достичь своей цели, заключавшейся в укреплении позиций режима Асада, по крайней мере, на некоторое время, в его борьбе против различных оппозиционных группировок в рамках гражданской войны, однако оно усложнило стратегические позиции России в Черном море, испортив отношения с Анкарой. Неоднократные нарушения российскими военными самолетами границ воздушного пространства Турции, крушение российского бомбардировщика, сбитого турецкими ВВС, экономические санкции Кремля и ответные угрозы свели на нет десятилетие успешных попыток Москвы укрепить отношения с Анкарой. Более того, все это подтолкнуло Турцию к началу тесного сотрудничества в области безопасности с Грузией и Украиной.
В период холодной войны Турция была сильным опорным пунктом НАТО на юге в его противостоянии Советском Союзу. Даже в 1990-е годы Анкара продолжала относиться к Москве с подозрением, которое проявилось, к примеру, в ее отказе рассмотреть вопрос о снятии ограничений на размещение обычных вооруженных сил России на юге в то время.
Тем не менее, после отказа Анкары разрешить американским войскам войти в Ирак через территорию Турции в 2003 году Москва увидела в этом удобную возможность и начала тщательно спланированную кампанию по налаживанию отношений с Турцией. Приход к власти президента Реджепа Тайипа Эрдогана (Recep Tayyip Erdogan) и его политика на Ближнем Востоке, которая порой противоречила интересам Вашингтона в этом регионе, стали плодотворной основой для устремлений Путина. Им также способствовали укрепляющиеся экономические отношения между Россией и Турцией, которые заключили контракты на реализацию масштабных строительных проектов и вели переговоры о поставках природного газа в Турцию по «Турецкому потоку».
Выгода для Москвы от укрепления этих связей стала очевидной после аннексии Крыма Россией весной 2014 года. Анкара всегда поддерживала особые отношения с крымскими татарами, оставшимися там со времен татарского каганата, который правил на этом полуострове под сюзеренитетом Османской империи, пока Москва не захватила его, одержав победу над османами в 18 веке. Те татары, которые вернулись на полуостров в 1990-х годах, после того как Сталин насильно переселил их в Среднюю Азию в период Второй мировой войны, были с тех пор убежденными украинскими патриотами. Татары, которые составляли 13% населения Крыма, выступили против захвата и аннексии полуострова Москвой. В результате лидеру крымских татар Мустафе Джемилеву было запрещено возвращаться в Крым, а татарское сообщество стало жертвой жестких репрессий.
После аннексии Крыма Москвой Запад ввел санкции против российских чиновников и бизнесменов и пригрозил санкциями тем западным предпринимателям, которые поддерживают деловые отношения с ними. Официальная реакция Турции на аннексию была довольно мягкой. Отказавшись признать аннексию и призвав к защите крымских татар, Анкара, тем не менее, решила не критиковать действия Москвы напрямую. Турция не стала вводить санкции против России, а турецкие авиакомпании даже возобновили полеты в Симферополь, столицу Крыма. Десятилетние попытки Путина наладить отношения с Анкарой и в частности с Эрдоганом принесли свои плоды.
Тот факт, что Москва и Анкара преследовали разные цели в Сирии, не стал помехой для российско-турецкого сближения. С начала восстаний в Сирии в 2011 году Кремль решительно поддерживал режим Асада, а Анкара поддерживала турецкие этнические группы на севере Сирии, а затем и различные исламские группировки. Однако военное вмешательство Москвы в сирийский конфликт осенью прошлого года изменило ситуацию, и на то было две причины. Во-первых, Кремль решил продемонстрировать свое пренебрежительное отношение к НАТО, неоднократно нарушив границы воздушного пространства Турции в ходе боевых вылетов российских самолетов. Во-вторых, несмотря на заявления Москвы о намерении воевать с «Исламским государством», большая часть ее военных ударов была направлена против умеренных оппозиционных сил на северо-западе Сирии, в том числе против туркменских группировок.
Российские самолеты нарушали границы воздушного пространства Турции трижды, несмотря на дипломатические жалобы и предупреждения Турции. В четвертый раз, 24 ноября, турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик.
Москва поняла, что она переусердствовала, и попыталась преуменьшить значение этого инцидента в своей официальной реакции. Представитель президента России Дмитрий Песков и министр обороны Сергей Шойгу опровергли новости о том, что турки сбили российский боевой самолет. Однако когда Эрдоган заявил о том, что Турция защитила границы своего воздушного пространства, Кремль отреагировал довольно резко, введя экономические санкции, пригрозив ответными военными мерами и отправив ультрасовременные зенитные комплексы и военные самолеты к сирийской границе с Турцией. Москва даже попыталась еще раз спровоцировать Турцию, снова отправив свои самолеты в ее воздушное пространство.
Заявление Путина о достижении поставленных целей в Сирии и частичный вывод российских военных снизил угрозу непосредственного военного конфликта между Турцией и Россией. Учитывая то, что рейтинг Путина остается чрезвычайно высоким, ему не нужно даже разбираться с ноябрьским инцидентом. Однако ущерб уже был нанесен.
Последствия этого инцидента стали очевидными в Черном море. Спустя менее двух месяцев после крушения российского бомбардировщика секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Александр Турчинов приехал в Анкару, чтобы обсудить сотрудничество в сфере оборонной индустрии, а спустя несколько недель туда приехал и министр иностранных дел Украины Павел Климкин. Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу (Ahmet Davutoglu) посетил Киев в начале марта, и вскоре после того президент Украины Петр Порошенко отправился в Анкару с ответным визитом.
Результатом этих визитов стало укрепление украино-турецких отношений в области обороны. Помимо развивающегося сотрудничества между оборонными индустриями этих стран военно-морские силы Украины и Турции провели на прошлой неделе совместные учения в Черном море, чтобы отработать совместные действия «в соответствии со стандартами НАТО». Между тем, Турция продолжает свои попытки согласовать свою политическую деятельность с интересами Грузии и Азербайджана. Все эти страны заинтересованы в том, чтобы помешать Москве следовать ее реваншистским курсом. Неоправданно провокационная политика Москвы в Сирии побудила Турцию играть более активную роль в этом конфликте.
Джон Хербст — директор Евразийского центра имени Дину Патричу Атлантического совета США. Он был послом США на Украине с 2003 по 2006 гг.
