Die Welt (Германия) / Ян вон Флокен (Jan von Flocken) – 30 января 2016
В течение многих веков Византия была оплотом Европы на ее восточных рубежах. Но когда в апреле 1453 года османские войска предприняли масштабное наступление, никакой помощи с Запада не последовало.
«Неожиданно возникший шум вызывал страх. Турки перешли в наступление по всей длине стены, выкрикивая при этом свой резкий боевой клич, а подбадривали их барабаны, трубы и дудки. Христианские защитники города молча ожидали приближения врага, но после прозвучавших на башнях сигналов тревоги зазвонили и колокола церквей, находившихся рядом со стеной, а затем во всем городе с церковных колоколен зазвучали предупредительные сигналы». Так византийский историк Критовул из Имвроса, находившийся на турецкой службе, описывает утро 28 мая 1453 года. Начался последний день Константинополя — столицы просуществовавшей более тысячи лет христианской империи.
Бывший город Византий, впоследствии названный Константинополем, в 15 веке был лишь тенью когда-то могущественной Восточной Римской империи, возникшей в 395 году. В течение многих веков, вплоть до завоевания рыцарями в 1204 году во время четвертого крестового похода, Византия, как ее называли в то время, успешно противостояла многочисленным агрессорам с востока и с севера — персам, аварам, булгарам, славянам и варягам, но прежде всего — исламским войскам. И даже после освобождения Константинополя в 1261 году восточные наследники Рима были еще в состоянии препятствовать продвижению турок. Многие историки считали заслугой этого оплота то, что средневековая Европа получила возможность развиваться самостоятельно.
Однако именно эта Европа в 1453 году пассивно наблюдала за тем, как Константинополь был осажден превосходящими турецкими силами, а затем и захвачен ими. Еще в конце 14-го столетия турки-османы подчинили своей власти значительную часть Балкан, а также побережье Малой Азии на востоке. Город Константинополь был со всех сторон окружен неприятельскими силами, и попасть в него можно было только по морю. Однако в распоряжении защитников города находилась самая длинная стена в мире, протяженность которой составляла почти 21 километр. Резиденция Мурада II находилась в Эдирне, который раньше назывался Адрианополем, и этот султан вел себя вполне мирно.
Однако после смерти Мурада в 1451 году ситуация драматическим образом изменилась. Его 19-летний сын Мехмед II считал себя фанатичным религиозным воином. Его интеллектуальное образование (он владел шестью языками) не помешало ему относиться ко всем своим подданным с неумолимой жесткостью. Еще летом 1451 года он начал подготовку к осаде Константинополя.
Турецкая артиллерия вызывала страх
Городские стены Константинополя можно было разрушить только с помощью артиллерии, однако этот вид оружия находился в тот момент в самом начале своего развития. В 1452 году Мехмеду удалось подкупить одного венгерского инженера по имени Урбан, который отлил для него несколько огромных бронзовых пушек. Самая большая была девяти метров в длину и стреляла 600-килограммовыми ядрами на расстояние более 1500 метров. Из-за своей очень большой отдачи и отсутствия подходящих снарядов решающего значения в сражении эти пушки, судя по всему, не имели. Однако решающая роль принадлежала 69 другим орудиям, находившимся в распоряжении турецких артиллерийских частей.
Правивший с 1448 года восточно-римский император Константин XI Палеолог осознавал грозившую опасность и, испытывая серьезное беспокойство, обратился к Европе за помощью. Но только Генуя и Венеция, два конкурировавших между собой города, имевших жизненно важные торговые интересы на Босфоре, направили туда своих солдат — 700 в общей сложности — под руководством молодого генуэзца Джованни Джустиниани. Прибыла и небольшая группа испанцев во главе с доном Франсиско де Толедо. В конечном итоге в распоряжении города находились около 7 тысяч воинов, тогда как турецкая армия состояла из 150 тысяч солдат, а также огромного количества боевых кораблей.
1 апреля 1453 года стоявшие в дозоре защитники города заметили передовые отряды турецких войск. Император Константин после этого приказал закрыть все городские ворота, вход в бухту Золотой рог в районе Галаты был перекрыт массивной железной цепью, а все мосты, ведущие в город, были разрушены.
Султан подошел к Константинополю вместе с главными своими силами 3 апреля, после чего началась продолжавшаяся восемь недель драма. Турецкая артиллерия начала круглосуточный обстрел укреплений Константинополя. Среди нападавших находился также контингент сербских подрывников, которые с помощью туннелей и подземных взрывов должны были обрушить крепостные стены. Однако в лице немецкого инженера Иоганнеса Гранта они имели более сильного противника. Ему удалось обнаружить, а затем и разрушить все прорытые турками туннели. Тем самым было предотвращено обрушение стен и быстрое завоевание города.
Каждый раз, когда осадной артиллерии удавалось пробить брешь в стене, Мехмед направлял туда подразделения своих «башибузуков» — это были нерегулярные военные отряды, составленные из авантюристов из всех захваченных османами стран, а вооружены они были самыми разными видами оружия — кривыми саблями, метательными устройствами, ружьями и луками. «Это были ненадежные воины, они были великолепны в первой атаке, но быстро падали духом, если не добивались успеха», — отмечает великий британский византолог Стивен Рансимэн (Steven Ranciman). Поэтому за передовыми отрядами, представлявшими собой пушечное мясо, располагались в несколько рядов «яссаулы» (военные полицейские), вооруженные плетками и булавами, с помощью которых они силой возвращали на передовую линию фронта любого пытавшегося отступить воина. И лишь после того как башибузуки выдыхались, в бой вступали элитные подразделения янычар, формировавшиеся из детей в захваченных османами странах.
В течение нескольких недель турки штурмовали город. Однако точные оборонительные действия Джованни Джустиниани сводили на нет все усилия нападавших. В такой ситуации султан Мехмед вынужден был что-то придумать. 22 апреля с помощью многочисленных запряженных быками специальных повозок на полозьях и колесах турки перевезли примерно 70 боевых кораблей из Босфора через стрелку в районе Пера. С западной стороны, в бухте Золотой Рог, корабли вновь были спущены на воду. Теперь угроза для Константинополя исходила и со стороны моря.
Кроме того, Султан счел необходимым что-то предпринять для поддержания боевого духа своих воинов. Чтобы повысить их боевой настрой, он сделал следующее объявление: «На три дня этот город будет отдан вам на разграбление. Все то, что вы там найдете и захватите — золотая и серебряная посуда, одежда и пленники — будет принадлежать вам, и никто у вас этого не отнимет».
Императора Константина «больше никто не видел»
28 мая осажденные защитники города пришли к выводу о том, что на следующий день будет предпринят главный штурм. Император Константин направился на последнюю церковную службу, после чего обратился с речью к жителям города. Утром 29 мая были отбиты два мощных нападения турок. Но затем им удалось разрушить Керкопорта — небольшие дополнительные ворота, находившиеся к северу от ворот Харизия — и проникнуть в город.
Константин со своей свитой быстро прибыл к тому месту и отбросил врага назад. В этот критический момент в Джованни Джустиниани попал осколок снаряда, и он, обливаясь кровью, упал на землю. Под радостные крики янычары вновь пошли в наступление. Император Константин сражался до последнего вздоха, а вместе с императором пал и сам город. «Он выбросил свои императорские регалии и в сопровождении дона Франсиско из Толедо и Иоганнес Далмата (Johannes Dalmata) присоединился к участвовавшему в сражении своему родственнику Феофилу», — сообщает летописец того времени Михаил Дукас.
Город превратился в настоящий ад. «К полудню улицы и переулки города были залиты кровью, — отмечается в сообщении одного венецианского пленного. — Дома были разграблены, женщины, мужчины и дети изнасилованы, посажены на кол или убиты каким-то другим способом, церкви были разрушены». Многие жители города укрылись в соборе Святой Софии. Все они были убиты вместе со священниками, проводившими службу, или были захвачены как пленники.
Свидетель тех событий Критовул сообщает о четырёх тысячах убитых — это, примерно, 10% жителей Константинополя. В другом источнике, в хронике Ашик Паши заде говорится: «Неверные были превращены в рабов, и их красивые девушки были взяты воинами веры в свои палатки».
Уже через день в Константинополе почти нечего было больше грабить. Султан Мехмед ждал окончания самых жестоких бесчинств, а затем, 30 мая 1453 года, он вошел в город, который он сразу сделал своей столицей. Мехмед появился у собора Святой Софии, где по его приказу главный имам взошел на церковную кафедру и провозгласил победу во имя Аллаха.
